Г. М. ШиМановизо рта его выскакивают обрывки фраз: «не имеют права!..»,
«товарищи!..», «время истекает!..».
Молча ходит по коридору высокий черноволосый юноша
с очень выразительным, каким-то одухотворённым и, вместе
с тем, как бы остановившимся лицом. Говорят, сын какого-то
генерала. Тонкие длинные пальцы музыканта. Иногда он дей-
ствительно открывает крышку пианино и делает несколько
тактов. Он онанист.
А вот лежит на кровати со связанными руками и время
от времени ревёт. На лице его пот, он в бреду. На другой кро-
вати сидит человек и как бы разматывает спутавшийся клубок
ниток. Нам эти нитки увидеть нельзя – мы ещё слишком здо-
ровые. А он видит их ясно, и движения его рук удивительно
точны. Мы стоим вокруг и пробуем подражать ему. Но у наc
получается фальшиво, а у него так естественно.
«Ах, ты, сорока-белобока...» Как хорошо улететь бы со-
рокой отсюда на какой-нибудь необитаемый остров в тёплом
море. Хижину там построить, рыбу ловить. И чтобы там были
Алла и Кирилл. И все наши. Ну, не все, конечно, а кто захочет.
Нет, это сказка. А тут действительность – наука, врачи, КГБ,
сумасшедший дом. Тоже, как сказка.
- Вы священник? – около меня человек со страдальчески-
ми глазами. - Нет.
- А я думал, вы священник. Я слышал, вы молитвы поёте.
- Нет, я просто верующий.
Мы знакомимся. - А я тоже в церковь хожу, – говорит он. – Раньше я не
верил в Бога, а потом в меня вошёл сатана. - Как это?
- Во сне... Мне приснилась женщина с короткими чёрны-
ми волосами. У неё были страшные глаза. Я как увидел её –
оцепенел. А она подошла ко мне и на меня легла. И стала вхо-
дить мне в глаза. Я от ужаса закричал!.. и проснулся. А она уже
была во мне и кричала моим голосом... Мне так плохо было... И
сейчас она меня часто мучит... Ой, Гена, как мне тяжело. Если б