сТар Ые и новЫе ТеМЫк Его созданиям. Любовь, превосходящая наше человеческое
понимание, но, вместе с тем, дающая нам отраду жизни.
И только на этой основе возможна наша ответная любовь к
Богу. И её разветвление на ближних, а затем и на дальних.
А затем и на весь Божий мир.
Любовь это такая же непостижимая для нас вещь, как
и сама Божественная жизнь. Что и естественно. Но, не по-
стигая их в их глубинах, мы всё-таки их знаем, хотя бы в
самой небольшой степени. И этим знанием только и живы.
Нет любви – и мы увядаем и умираем. Но оживаем, если по-
чувствуем её веянье.
Однако вот какие сомнения одолевают меня. Я допускаю,
что Бог способен, непонятно для меня почему, любить меня и
ещё десятки людей. Ну, пусть даже тысячи. Но как Он может
любить миллионы и миллиарды?.. А их плодится всё больше и
больше. И Его любовь к ним не укладывается в моей голове.
Кроме того, я не могу понять, как можно любить совсем
недостойных людей, не вызывающих у меня ничего, кроме
омерзения. Как можно любить, например, дебилов и педе-
растов? Или как можно любить Иуду Искариота, Гитлера и
начальников синагоги? Я не способен на такую любовь, и по-
тому не понимаю Бога. А если не понимаю, то и отхожу от
Него в растерянности.
Правда, не понимая Его по этой части, я всё-таки по-
нимаю, что я не Бог и потому не могу навязывать Ему свою
меру вещей. Мало ли чего я не понимаю. И мало ли чего я
не могу. Я не умею любить по-настоящему даже тех, кого
я люблю. Да и другие люди тоже едва ли на это способны.
И потому не нам диктовать Богу свои нормы.
Но если это недоумение, в принципе, одолимо моим
умом, то как одолеть другое недоумение, гораздо более
сильное?.. Если Бог действительно есть Любовь, то как Он
мог приказать ветхозаветным иудеям уничтожить не толь-
ко взрослое население соседнего с ними народа, извратив-
шего свою человеческую природу, но даже младенцев?..
Младенцы-то в чём виноваты?..