о. А. ПлАтоновПотерпев неудачу, масоны предпринимают новую попытку убить Царя
уже по приговору затеваемого ими суда. Масоны А. Ф. Керенский и Н. К. Му-
равьев создают Чрезвычайную следственную комиссию, которая начинает
подготовку к процессу над Царской четой.
Видный русский адвокат Н. П. Карабчевский, бывший в 1917 году пред-
седателем Совета присяжных в Петрограде, рассказывает об одной встрече с
Керенским, на которой тот проговорился о намерениях масонского Времен-
ного правительства в отношении судьбы Царя и Царицы.
Керенский предлагает Карабчевскому пост сенатора, и между ними
происходит такой диалог:
«– Нет, Александр Федорович, разрешите мне остаться тем, что я есть,
адвокатом. Я еще пригожусь в качестве защитника...
- Кому? – с улыбкой спросил Керенский. – Николаю Романову?
- О, его я охотно буду защищать, если вы затеете его судить.
Керенский откинулся на спинку кресла, на секунду призадумался и,
проведя указательным пальцем левой руки по шее, сделал им энергичный
жест вверх. Я и все поняли, что это намек на повешение. - Две, три жертвы, пожалуй, необходимы! – сказал Керенский, обводя
нас своим не то загадочным, не то подслеповатым взглядом, благодаря тяже-
ло нависшим на глаза верхним векам»^1.
Таково было тайное желание одного из руководителей российского ма-
сонства, которое удалось осуществить только большевикам.
Глава 32
Под арестом в Александровском дворце. – Унижения и издеватель-
ства. – Вопрос о переезде в Англию. – Противодействие Временного
правительства. – Отказ английских властейЖизнь Царской семьи под арестом в Александровском дворце превра-
щается в сплошную вереницу издевательств. Различные придирки и огра-
ничения доходят до абсурда, имея единственную цель – унизить Царскую
семью. У Царевича Алексея отнимают игрушки, даже детям запрещают гу-
лять по парку. На глазах у царских детей тюремщики зарезали двух люби-
мых ими ангорских коз. Качели, на которых любили качаться царские дети,
тюремщики исписали похабными словами и рисунками.
Находившийся вместе с Царской семьей под арестом в Александров-
ском дворце граф П. К. Бенкендорф впоследствии рассказывал: «Во дворце
был введен строгий режим. Наши прогулки по парку были нам разрешены
(^1) Карабчевский Н. П. Указ. соч. С. 148.