рАЗ рУШение рУсс КоГо ЦАрствАна очень небольшом пространстве. Особенно тяжело было для заключенных
то, что для их прогулок был назначен преимущественно двор, выходящий
на улицу, так что все проходившие могли видеть Царскую семью из-за ре-
шетки забора и ворот. Число любопытствующих было огромно, особенно
по воскресеньям и праздникам, когда поезда привозили из Петербурга и
окрестностей людей <...> Царская семья была обречена на выслушивание
часами фанатических, полных ненависти замечаний разжигаемого пропа-
гандой плебса. Дома заключенных ожидали другие мучения. Когда великие
княжны или Государыня приближались к окнам, стража позволяла себе на
их глазах держать себя неприлично, вызывая этим смех своих товарищей»^1.
Масон Керенский, хотя впоследствии и утверждал, что хотел помочь
Царской семье, на самом деле сделал все, чтобы отравить ее существование.
Прежде всего 11 марта по его личному приказу уничтожают (подвергают со-
жжению) тело зверски убитого Григория Распутина, самого близкого Царской
семье человека. На каком-то этапе он хотел устроить суд и показательную
казнь Царя. Но когда следственная комиссия Временного правительства не
смогла найти в действиях Царской семьи состава преступления, этот фаль-
шивый и двуличный человек стал придумывать разные пакости, чтобы удо-
влетворить свое чувство мести. Керенский ввел для Царской семьи тюремный
режим. Встречи Царя с женой и детьми были ограничены временем еды. В
остальное время их разводили по отдельным помещениям. Встречались су-
пруги только за столом и при условии, что они будут разговаривать только
по-русски. Чай они могли пить вместе, но в присутствии офицера. Разлука с
супругом глубоко ранила Царицу, она была возмущена. «Надо перенести еще
и эту горькую обиду, – говорила Царица, – поступать так с Государем, сделать
ему эту гадость, после того что он принес себя в жертву и отрекся, чтобы из-
бежать гражданской войны, – как это низко, как это мелочно!»^2
Керенский лично приезжает в Александровский дворец, чтобы аресто-
вать самого близкого Царской семье человека – Анну Вырубову, в то время
еще не вполне оправившуюся от болезни. Как сообщает в своей книге «Пра-
вославный Царь-Мученик» игумен Серафим, Керенский больную торопил,
не дал самого короткого времени на сборы. Вырубова просила разрешения
проститься с Государыней и детьми. Керенский долго не соглашался, но по-
сле слезной просьбы дал разрешение проститься в его присутствии. Когда это
известие дошло до Государыни и детей, то они так горько заплакали, как ни-
когда. Они все переносили, но этот новый удар был для них особенно тяжел.
С Государыней случилось дурно, но она, упавшая в обморок, скоро оправи-
лась и встала. При прощании как Государыня, так и верная ее слуга Вырубо-
ва горько плакали. Картина этого последнего прощания была потрясающая.
(^1) Клейнмихель М. Из потонувшего мира. Берлин, б.г. С. 202.
(^2) Жильяр. П. Император Николай II и его семья. Вена, 1921. С. 45.