рАЗ рУШение рУсс КоГо ЦАрствАгилу. Андроник выкопал сколько полагается (четвертей 6)... Затем я сказал:
“Давай ложись”. Могила оказалась коротка, он подрыл в ногах, лег второй
раз, еще коротка – еще рыл – могила готова. “Теперь дайте мне помолить-
ся”, – я разрешил, он помолился на все стороны минут 10, я ему не мешал.
Затем он сказал: “Готов”. Я сказал, что расстреливать не буду, а живым зако-
паю, пока ты не снимешь постановление (о забастовке. – О. Я.), но он сказал,
что это не сделает и не будет того, чтобы я не шел против большевиков. Затем
мы его забросали землей, и я произвел несколько выстрелов»^1.
Жужгов, судя по всему, считался у большевиков специалистом по уни-
чтожению священников. Охотно выезжал в разные командировки для со-
вершения убийств. В списке убитых и замученных церковнослужителей и
монашествующих Пермской губернии, опубликованном в No 1 за 1919 год
«Пермских епархиальных ведомостей», немало и его жертв. Кроме Андро-
ника в списке епископ Феофан (викарий Соликамский), после истязания
и многократного погружения утопленный в Каме, далее имена 10 протоие-
реев, 41 священника, 5 диаконов, 4 псаломщиков, 36 монашествующих Бе-
логорского монастыря и Серафимовского скита. Против каждого имени –
метод его убийства: «утоплен», «исколот штыками», «избит прикладами»,
«задушен епитрахилью», «прострелен» и «заморожен», «изрублен саблями»,
а чаще всего «расстрелян», причем нередко встречается: «сам рыл себе моги-
лу», «утоплен после долгих мучений»^2. После захвата Перми белыми Жужгов
временно лишается работы и возобновляет ее в 1919 году уже с повышением
в должности заместителя начальника губернской милиции. Тут он развер-
нулся так ретиво, что даже среди своих готовых на все соратников был под-
вергнут острой критике «за неисполнение партпоручений, хулиганство»,
грубое обращение, использование служебного положения (воровал казен-
ное имущество), пьянство. Было решено считать его из партии выбывшим^3.
Но из жизни он не выбыл. В Свердловском партархиве мне попалось в руки
уважительное письмо, адресованное ему Истпартом ВКП(б) с просьбой при-
слать свои воспоминания о расстреле великого князя Михаила Александро-
вича, датированное 1928 годом. В конце 1928 года он даже пытается вступить
в члены Общества старых большевиков, но тут-то и выясняется его роль как
осведомителя полиции^4. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Откуда же поступил сигнал убить великого князя Михаила Александро-
вича? Совершенно очевидно, он пришел от Свердлова, через Белобородова
на Иванченко и, возможно, Мясникова. И Свердлов, и Белобородов знали
этих людей в «боевом» деле и доверяли им. Непосредственным исполните-
(^1) ГАПО, ф. 732, оп. 1, д. 140.
(^2) Крестный путь церкви в России 1917–1987. Посев. 1988.
(^3) ГАПО, ф. 10–404, оп. 1, д. 40.
(^4) ГАПО, ф. 732, оп. 1, д. 140.