Раньше я пытался показать, как спонтанность порождает тексты в области мышления и
в биологической эволюции. То же самое хочется увидеть и в неживой природе – граница
между живым и неживым, как мы сейчас знаем, нечеткая.
Вот, скажем, перед нами ландшафт скалистой морской бухты. Процессы в ней идут
очень медленно, незаметно для нашего глаза. Но попробуйте мысленно изменить масштаб
времени и посмотреть на нее с позиции «долгожителя», например, секвойи. И мы увидим в
бухте перемены, подобные тому, что наблюдаем в реальной жизни, особенно если будем
рассматривать бухту как целостную экологическую систему. Естественно возникает вопрос:
идут ли все изменения в этой системе в соответствии с причинно-следственными связями
или мы здесь имеем дело скорее со спонтанностью происходящего? Кто сможет ответить на
этот вопрос, не опираясь на заранее заданную убежденность? Напомним высказывание
Гегеля о том, что «Земля есть живая целостность или особый организм...» Вспомним о
мифологических представлениях, где Земля – живое тело, находящееся в дремотном
состоянии.
Спонтанность невольно связывается с представлением о сознании, ибо только сознание
может действовать свободно – независимо от причинно-следственных связей. Обращение к
спонтанности – это отказ от произвола заданного нами логизирования Мира. И здесь
возникает вопрос: не существует ли сознание, хотя бы в слабых формах своего проявления,
во всей Вселенной? Как это возможно?
Из антропного принципа следует, что состояние нашей Вселенной задается набором
неких чисел. В уравнении Шрёдинге-ра мы имеем дело с плотностью вероятности,
выражаемой через число. Но природа числа не физична, а семантична. Во Вселенной можно
говорить о числе, только когда появляется Наблюдатель. И разве Наблюдателем может
быть только человек? Может быть, сама Вселенная устроена так, что обладает способностью
быть Наблюдателем? А если так, значит, Вселенная является носителем квазисознания.
Это серьезный предмет для размышления. Это – переворот в нашем миропонимании.
«ОНС». Из сказанного Вами следует, что, накапливая знание , мы увеличиваем не-
знание , хорошо и серьезно аргументированное?
В.Н. Да, развивая наше Знание, мы все ближе подбираемся к Запредельному, к Тайне.
Перед нами раскрывается гигантский образ ученого Не-знания , который следует не
разрушать, измельчая, но углублять, расширяя. Таинственен и сам человек. И Мир есть
Тайна, и Бог есть Тайна.
Мы можем говорить о Не-знании, потому что знать истину нам, людям, не дано. Все
осмысленное нами – условно. Не более. Наш прогресс заключается в том, чтобы непрестанно
расширять и углублять те условия, при которых мы формулируем свои высказывания. Но
при этом все наши построения превращаются в Не-знание. Когда-то наши предки были
уверены в том, что знают, как был создан мир, знали единую – Евклидову – геометрию,
единую – Аристотелеву – логику...
А что знаем мы теперь с такой же уверенностью? Наше «уверенное» Знание стало
обращаться в Не-знание.
Наше Знание расширяется через аргументированное Незнание.
«ОНС». Насколько близки Ваши представления философской классике?
В.Н. Мой подход можно рассматривать как дальнейшее развитие философии Платона
(а в какой-то степени даже и Анаксагора), а также, конечно, Плотина, понявшего чисто
интуитивно роль числа в Мироздании. У Платона мы находим высказывание об
изначальном существовании идей. Его учение о Едином (в диалоге Парменид) выглядит
сейчас как попытка раскрытия представления о континууме доступными тогда средствами.
Единое оказывается у Платона связанным со многим через число. Многое у него не
является частью Единого , а содержит в себе все целое. У меня как раз и показывается, что
изначально существующий континуум смыслов проявляется через число без разбиения его
на части.
У Николая Кузанского мы находим работу Об ученом незнании, написанную в 1440
dzyanko
(Dzyanko)
#1