инвариантного ко всем особенностям отдельно взятых конкретных эволюционных
процессов. Такая модель должна охватить весь спектр эволюционных процессов. Можно
надеяться, что попытка модельного раскрытия идеи эволюционизма, проводимого на столь
абстрактном уровне, позволит вскрыть то общее, что имплицитно может оказаться
заложенным в самой идее эволюционизма, если эту идею погрузить в ту, свойственную
современному миропониманию неопределенность , которая придаст ей вероятностное
звучание.
Если исходить из представления о том, что мир живого раскрывается перед нами как
текст , то прежде всего надо понять, как устроен тот язык, на котором этот текст задан. Мы
будем исходить из предположения, что всякий достаточно богатый язык состоит из двух
начал: дискретного (слова или любого его дискретного аналога) и континуального
(стоящего за словами семантического поля, обладающего свойством непрерывности). В
наших работах [Налимов, 1979; Nalimov, 1982] было показано, как совместное
использование двух дополняющих друг друга начал – дискретного и континуального –
существенно углубляет понимание как функционирования обыденного языка людей, так и
самого сознания. Теперь мы попытаемся расширить этот подход для углубления понимания
эволюционизма.
В биологии на языке промежуточного – предтекстового – уровня словами являются
кодоны; на уровне экосистем, где происходит раскрытие собственно биологического текста,
в качестве дискретного начала начинает выступать уже особь, вид или любое надвидовое
образование. Континуальным началом оказывается биологическая семантика, то есть все
потенциально возможное многообразие морфофизиологических признаков, упорядоченных
на числовом континууме так же, как, скажем, на длинноволновом многообразии
упорядочено все воспринимаемое нами многообразие цветового спектра. Семантический
континуум – это еще нераспакованность Мира. Модель, предлагаемая в этой работе,
направлена на то, чтобы показать, как семантический континуум может быть распакован без
обращения к его разбиению^77.
На интуитивном уровне биологи давно сталкивались с необходимостью введения в
рассмотрение биологического континуума. Среди них был и Дарвин. В историческом плане
вопрос о соотношении непрерывного и дискретного в науке (и в частности, в биологии)
рассмотрен в работе [Mendelson, 1980]. На этот вопрос обращается внимание также в статье
[Simberloff, 1980] при рассмотрении смены экологических парадигм. Представляется
интересным и обращение к континууму в геоботанических исследованиях [Curtis, 1955],
[Whittaker, 1967].
2. Критические замечания, обращенные к частным теориям
Здесь мы рассмотрим два примера, которые иллюстрируют ограниченность моделей,
опирающихся только на дискретное начало. Один из них – статья Б.М. Медникова [1980],
написанная в остро критическом ключе. В популяционной и эволюционной генетике, пишет
автор, наибольшим успехом пользуются математические модели, основанные на
представлениях Вeanbag Genetics. Это далеко идущее упрощение: гены ведут себя в геноме
как дискретные единицы, взаимодействие между которыми пренебрежимо мало; селективная
77 Невозможность распаковки семантического поля путем разбиения заложена в самом представлении о его
непрерывности. На континууме для любых двух точек a и b всегда можно найти такую точку c , что a < c
< b , т. е. между двумя сколь угодно близкими точечными морфофизиологическими признаками можно найти
еще третий. Разбивая континуум на два подмножества, мы должны задать точку разбиения, которая по
произволу может быть отнесена как к одному, так и к другому подмножеству (аксиома непрерывности
Дедекинда). Никакой континуум нельзя разложить в объединение счетного семейства непересекающихся
замкнутых множеств (теорема Серпиньского) – в этом принципиальная неразрешимость задачи классификации,
основанной на разбиении.