весьма конфиденциально другу своему, директору Ар-
хива В.Я. Гуревичу.
Перед подписанием запродажной Бинт попросил
внести в нее его оговорку, что в 1921 г. он продал часть
бумаг Бурцеву и мне и даже не додал мне один доку-
мент.
- Ну, что вы! – добродушно сказал ему О.с. –кто же
потребует у вас для себя однажды проданное другим.
После подписи документа всеми нами троими (О.с.
и я – за Архив, Бинт – за себя) старик (О.с. Минор)
сказал Бинту: Ну, а теперь, мосье Бинт, пожалуйте
сюда ваш «сионский документ». - Зачем?
- А вы только что подписались, что продали Архи-
ву все бумаги, касающиеся Охраны, находящиеся в ва-
шей парижской квартире. – И старик радостно улыб-
нулся, думая, что против его юридического приема
ничто не устоит.
Бинт ответил резкостью. Я заметил, что архив мы
сейчас примем, и вопрос о праве собственности на чу-
жое имущество решит уже сам пражский Архив.
И действительно, месяца через два Исторический
архив уведомил меня, что он не имеет никаких прав на
документ и не поддерживает притязаний О.с. Мино-
ра. Мое голое право на документ было еще раз призна-
но, но Бинт никак не мог найти его ни в Париже, ни
в Эльзасе. И только в 1929 г. оригинал дошел до меня,
и я мог написать в Прагу, что немедленно по исполь-
зовании его мной в печати я подарю оригинал «сион-
ского документа» Историческому архиву.
каково же значение этого документа? Я нашел в
Национальной библиотеке в Париже книги, которые
было приказано купить Бинту.
Значение их могут оценить лишь специалисты. Я
указал редакции этого сборника точные их шифры
и названия. Отыскание их было облегчено тем, что в