O.A.ПЛАТОНОВ - Святая Русь и окаянная нерусь. Заговор против России.

ким союзом местного самоуправления и взаимопомощи,
хотя, конечно, всегда испытывала посягательства на эти
свои права.
Привыкший жить в своей среде среди представлений
и взглядов, ему понятных, крестьянин болезненно вос-
принимал любые отклонения от них. В условиях отказа
от народных основ, традиций и идеалов, привычной ему
шкалы ценностей, лишения самостоятельности, крестья-
нин становился медлителен и непонятлив, что восприни-
малось как косность, темнота и забитость.
Община угасала. «Дорожка глохнет, так и мир (община)
сохнет», – говорили крестьяне.
Потеря самостоятельности и «суверенитета» общины
способствовали ее разложению, развитию в ней разных
негативных явлений. В некоторых общинах крестьянские
сходы превращаются в проформу, а порой становятся ору-
жием в руках небольшой части богатеев. «Крестьянская
сходка – земская водка», – замечает новая крестьянская
пословица. «Мир сутки стоял, небо подкоптил и разошел-
ся», – жалуется крестьянин на неспособность самостоя-
тельно решать дела в новых условиях.
А отсюда новый элемент крестьянской жизни. «Мир
на дело сошелся виновного опить» (гибельный обычай):
вместо правосудия, например, за потраву, приговаривают
поставить миру ведро водки. «Эта вина стоит полведра
вина» (присужденное на сходке).
Тем не менее, несмотря на огромные трудности, русская
община продолжала существовать, оставаясь вплоть до
1917 вместе с Православием и Монархией одной из главных
основ народной жизни.
Великий русский ученый Д.И. Менделеев писал: «Бли-
жайшим русским идеалом, отвечающим наибольшему
благосостоянию нашего народа, по мнению моему, должно
считать общину, согласно – под руководством лучших и
образованнейших сочленов – ведущую летом земледе-
льческую работу, а зимой фабрично-заводскую на своей
общинной фабрике или на своем общественном руднике...
Фабрика или завод около каждой почти деревни, в каждой
почти помещичьей усадьбе – вот что одно может, по моему
крайнему разумению, сделать русский народ богатым,