1. Введение
И все же число играет в мире живого решающую роль – оно, как это нам
представляется, выступает в иной, обобщенной форме: в виде вероятностной меры. Именно
на языке вероятностных представлений можно рассмотреть эволюционизм – основную
концепцию науки о живом, – не попадая в многочисленные логические ловушки.
В плане философском трудности, связанные с пониманием самой идеи эволюционизма,
хорошо известны. Вот, скажем, как это описывает И. Томлин [Tomlin, 1977]:
Истина состоит в том, что эволюция оказалась гипотезой, которая
утвердилась, превратившись в догму раньше, чем была тщательно проверена.
Это породило целый ряд ложных утверждений. Легко сказать, что идея
изменчивости или трансформаций в природе сменила идею неизменности; но о
какой изменчивости идет речь? Если виды больше не рассматриваются как
неизменные, они, тем не менее, сохраняют какую-то степень стабильности, иначе
их нельзя было бы называть видами. Эволюция есть консервация в той же мере,
что и трансформация. И если человеческий вид обрел уникальное качество,
благодаря которому эволюционный процесс развивается в направлении духовности
и сознания, то это еще не доказывает, что эволюция «привела» к человеку. Если бы
не случайное и необъяснимое появление человека, она бы не привела никуда. И это
не просто ошеломляет, это выводит человека за пределы эволюционного процесса
в большей степени, чем сохраняет внутри него (с. 228).Скептически настроенный читатель здесь мог бы еще добавить: человека необходимо
поставить вне эволюционного процесса, ибо иначе надо было бы допустить, что эволюция в
конечном счете направлена на то, чтобы уничтожить все, что было создано в процессе
развития жизни, и более того – на то, чтобы стало невозможным (в силу истощения Земли)
возникновение повторного цикла высокоразвитой жизни. Эволюционизм, если его
рассматривать как процесс, направляемый некими жесткими закономерностями (лишь слегка
смягчаемыми случайностью мутаций), предстает перед нами как некое проявление
демонического начала, – мы невольно здесь возвращаемся к мифологии гностицизма 75. Не
придется ли сторонникам традиционно понимаемого эволюционизма, следуя логике
гностицизма, заявить, что сама идея эволюционизма должна быть отчуждена от реального
эволюционного процесса?
Такого рода ловушки можно преодолеть, как это нам представляется, только
обратившись к вероятностному мышлению.
В плане общефилософском сейчас, по-видимому, представляет интерес попытка
построения модели глобального эволюционизма [Карпинская, Ушаков, 1981]^76 ,
75 Гностический миф о мироустройстве разработан в удивительной полноте и многогранности и c трудом
поддается краткому пересказу. Все осложняется еще и тем, что существовало множество гностических систем,
представления которых о мироустройстве существенно варьировались. Но все же, несколько схематизируя,
можно следующим образом сформулировать основную идею их мироустройства: Мир не был создан самим
Богом. Миром управляют ангелы – демиурги или демоны изначальной Тьмы. Бог гностиков отчужден от
Мира. С ним связываются такие эпитеты, как неразрушимый, существующий без имени, невыразимый,
сверхнебесный, незыблемый, непознаваемый, несуществующий [Jonas, 1958].
76 Обзор [Карпинская, Ушаков, 1981] охватывает широкий круг работ (библиография включает 31
наименование), относящихся к философским проблемам эволюционизма. В нем рассматриваются позиции,
занимаемые П. Тейяром де Шарденом [1965], Дж. Симпсоном [Simpson, 1973], Т. Добжанским [Dobzhansky,
1973 a, b], Р. Докинзом [Dawkins, 1976], С. Тулминым [Toulmin, 1972] и др. В обзоре обращается внимание на
то, что часто проблемы глобального эволюционизма ставятся в комментариях к наследию французского
мыслителя – биолога, философа и теолога П. Тейяра де Шардена. Мы, конечно, не можем не признать, что
наиболее содержательное, хотя, может быть, подчас и противоречивое раскрытие идеи эволюционизма
произошло в биологии. История развития идеи собственно биологического эволюционизма со всей
обстоятельностью изложена в книге [Mayer, 1982].