вызывало протест широких масс крестьянства. Недаром
начало распространения крепостного права совпадает со
смутным временем, окончательное закрепощение крес-
тьянских детей – с восстанием Степана Разина, односто-
ронние дарования вольностей дворянству (освобождение
их от обязательной службы государству, тогда как крес-
тьянам такое освобождение от службы в пользу дворян
не было даровано) – с народным восстанием Пугачева.
До 1848 от 60 до 70 помещиков ежегодно оказывались
убитыми своими крестьянами – «ибо таково национальное
средство, к которому прибегает русский крестьянин, чтобы
выразить свой протест»^1.
Крепостничество, посягавшее на народные традиции и
идеалы, оставило заметный рубец в душе русского крестья-
нина. Но было бы в корне ошибочно утверждать, как это
делают некоторые историки, что дух курепостной неволи
стал чертой национального характера, а желание слепо
подчиняться начальнику-господину – неотъемлемым
импульсом русского человека. Сегодня они предлагают
русским по капле выдавливать из себя раба, не удосужи-
ваясь разобраться: «А был ли раб?», неправомерно рас-
пространяя черты, свойственные отдельным личностям,
на всю страну. Идеалом русского крестьянина всегда была
самостоятельность и воля. На произвол и насилие крестья-
не отвечали восстаниями, разгромом усадеб, убийствами
извергов-помещиков, разными пассивными, скрытыми
формами неповиновения. Наша история многократно по-
казывает, что попытки навязать крестьянину чуждую ему
психологию слепого подчинения и диктата всегда вызыва-
ли в нем чувство протеста, парализовали его творческую
активность, которая проявлялась в условиях самоуправ-
ления, самостоятельности и права на инициативу.
Существование принудительного труда в промыш-
ленности России было также связано с определенным
историческим этапом, который прошли все европейские
страны.
Создание условий для развития российской промыш-
ленности совсем не означало ее принудительного огосу-
(^1) Г е р ц е н А.И. Указ. соч., с. 262.