Г. М. ШиМановНо, может быть, потому и сплыло, что было несовершен-
но, замутнено и искажено чуждыми Христианству началами?
Может быть, надо было выявить до конца в истории эти чуждые
начала для того, чтобы опознать их полностью и извергнуть?
Может быть, потому и разделились на Западе истина и свобода
и противопоставили себя друг другу? А если разделились, то
что же это за свобода, которая вне истины? И что это за истина,
которая вне свободы? Порочность их разделения очевидна, рав-
но как и то, что никакого выхода из своего тупика Запад не зна-
ет. Для него либо «истина» – и тогда костры инквизиции. Либо
«свобода» – и погружение в нравственную тьму и безумие.
Но, может быть, консервативное Православие с его нераз-
витыми и как бы окаменевшими формами потому-то и было
консервативным, что содержало в себе в потенции такое един-
ство истины и свободы, время выявления которого ещё не на-
стало? Не цветут же зимою цветы, не бегут животворные соки
в деревьях, но, словно мёртвые, стоят они, сокровенно живые,
ожидая своего часа.
Вера в Святую Русь, следовательно, это ещё, помимо
прочего, вера в то, что истине не страшна свобода, что только
в свободе истина и возможна, а потому все иноверцы имеют
такое же право на жизнь и творчество, такое же право на со-
зидание своей государственности со своим особенным строем
жизни, как и представители господствующей конфессии.
Вот свобода, которой не знают ни явные, ни тайные сто-
ронники насильственной централизации и подчинения всех без-
религиозному и безнациональному строю жизни. Вот свобода,
лишь начатки которой едва проступали в прежней России, вы-
мораживаемые постоянно ледяными ветрами. Но эти начатки
растут из самой сердцевины русской нации. И надо уничтожить
до конца русский народ, чтобы уничтожить эти начатки.
Языковая руссификация
Вы скажете: если так, то для чего же тогда вы так нахва-
ливали советскую русификацию? Какая же в ней свобода?