G.M.Shimanov-Записки из красного дома

Г. М. ШиМанов

опРАвДАние ЗлА

Иногда мы видим, как красивое человеческое лицо как бы
раскалывается, и под ним, словно под треснувшей скорлупою,
обнажается нечто некрасивое, сотканное из слепых животных
инстинктов, – уже не лицо, а звериная морда, с которой съеха-
ла маска... И наши глаза заворожены этим ужасом, они не мо-
гут его забыть. Что это такое? Что значит этот звериный оскал,
проглядывающий иногда в человеке? И не лучше ли сделать
вид, что ничего этого не было, что мы ничего не увидели? Не
лучше ли забыть о нём навсегда?
В картинах Босха, так любившего писать звероподобных,
птицеподобных и гадоподобных людей, есть, думается нам,
какая-то правда о человеке. Босх РАЗОБЛАЧАЕТ ЧЕЛОВЕКА.
Он снимает с него верхний маскировочный слой, под которым
мы видим полную внутреннего безумия сущность человека,
которая мало чем отличается от сущности зверя.
В картинах Брейгеля Старшего, увидевшего в живых
людях таящихся в них мертвецов, мы обнаруживаем завер-
шение дела Босха: Брейгель показывает нам механическую
мертвенность жизни.
Какой же надо быть бездумной бабочкой, порхающей по
кладбищу, чтобы при виде этого парада мертвецов не заболеть
и не затосковать смертельно. Но мы уже не бабочки: мы увиде-
ли в каждом из наших ближних и дальних нечто сомнительное
и непристойное, старательно скрываемое ими. Мы увидели его
и в себе. Кто мы такие, как не замаскированные обезьяны? Кто
мы такие, как не замаскированные машины? Кто мы такие, как
не замаскированная грязь и смерть?.. А жизнь – это вакханалия
смерти, вакханалия гадов, рождённых смертью.
Обычно под словом ЖИЗНЬ подразумевают нечто высо-
кое и отличное от механической мертвенности. И потому как
бы священное. Но почему-то при этом легко допускают, что
священное может быть продуктом не священного мира. И в
наше время такая непоследовательность встречается особенно