Г. М. ШиМановЧто правда – то правда: наша обиходная мораль это на-
мордник, надетый на зверя. Но сделан этот намордник из гни-
лого материала. Поэтому и годится только для слабых зверей.
Слабых не столько физически, сколько умственно и душевно.
У До с т о е в ског о в « Б о бке» покой н и к и н а к л а д би ще пе р ед
тем, как умереть окончательно, рассуждают так: «На земле
жить и не лгать невозможно, ибо жизнь и ложь синонимы;
ну, а здесь мы для смеху будем не лгать. Чёрт возьми, ведь
значит же что-нибудь могила! Мы все будем вслух расска-
зывать наши истории и уже ничего не стыдиться. Я прежде
всех про себя расскажу. Я, знаете, из плотоядных. Всё это
там наверху было связано гнилыми верёвками. Долой верёв-
ки и проживём эти два месяца в самой бесстыдной правде!
Заголимся и обнажимся!
- Обнажимся, обнажимся! – закричали во все голоса.
- Я ужасно, ужасно хочу обнажиться! – взвизгивала Ав-
дотья Игнатьевна».
И надо быть лишь немного внимательнее, чтобы увидеть
в каждом человеке эту старательно прячущуюся Авдотью Иг-
натьевну. Этот мир есть царство похотливых мертвецов, зави-
дующих друг другу и враждующих друг с другом. Мертвецов,
объединяющихся в стаи ради личной корысти. А если так, то в
этом мире есть многое достойное нашей похоти, но нет ничего
достойного нашей любви.
«Что бы я был такое и как бы прожил свою жизнь, если б
не знал, что надо жить для Бога?.. Я бы грабил, лгал, убивал...».
И делая самые большие усилия воображения, Левин всё-таки
не мог представить себе того зверского существа, которое бы
был он сам, если б не знал того, для чего он жил».
Найдутся читатели, которые скажут, что Лев Толстой
бросался в крайности, преувеличивал последствия неверия в
Бога. И они будут по-своему правы. Но правы только потому,
что люди, как правило, близоруки в умственном отношении.
Они могут верить в Бога и жить при этом безбожниками. Или
не верить в Него, но жить, как живут добрые люди. Однако